Стих

 

 

        Я слушаю дыхание земли,

когда иду вечерними полями.

Тепла её макушка под ногами,

и космы травянистые в пыли.

 

Наверное, в глазах её озёр

я выгляжу нахальным насекомым,

абсурдными инстинктами влекомым

из райских кущ на выжженный простор.

 

Здесь небо над горелою стернёй

пылает в полдень пеплом сизоватым,

а к ночи сосны давятся закатом,

размазывая сажу пятернёй.

 

Угрюмым замогильным холодком

повеет вдруг из впадины крапивной,

и звон осин над омертвевшей нивой

в безветрии раздастся слюдяном.

 

Но тело сонный морок не стряхнёт,

и не прервётся тёплое дыханье.

Я сердца Геи слышу колыханье,

подстроенное под небесный ход.

 

И надо только соразмерить стих

с гекзаметрами выдохов и вдохов,

встречая ночь на полевых дорогах

-- безлюдных и как будто неживых.

 

 

Стих

 

 

        Я слушаю дыхание земли,

когда иду вечерними полями.

Тепла её макушка под ногами,

и космы травянистые в пыли.

 

Наверное, в глазах её озёр

я выгляжу нахальным насекомым,

абсурдными инстинктами влекомым

из райских кущ на выжженный простор.

 

Здесь небо над горелою стернёй

пылает в полдень пеплом сизоватым,

а к ночи сосны давятся закатом,

размазывая сажу пятернёй.

 

Угрюмым замогильным холодком

повеет вдруг из впадины крапивной,

и звон осин над омертвевшей нивой

в безветрии раздастся слюдяном.

 

Но тело сонный морок не стряхнёт,

и не прервётся тёплое дыханье.

Я сердца Геи слышу колыханье,

подстроенное под небесный ход.

 

И надо только соразмерить стих

с гекзаметрами выдохов и вдохов,

встречая ночь на полевых дорогах

-- безлюдных и как будто неживых.